Эта статья – отклик на тематику, заданную статьей В.Н. Ростовцева «Природные нравственные ценности». Не прямой отклик, а исторический взгляд на проблему ценностей Русской цивилизации. Но приходится начинать издалека, чтобы обосновать предлагаемую уже в современной России концепцию жизнеустройства. В статье показано, как поэтапно опровергался тезис об отсталости России в философско-исторической рефлексии русского образа жизни, в продвижении от эмпирической к системно-диалектической методологии исследования, от фиксации явлений к анализу сущности цивилизации. Рассмотрены четыре исторических этапа рефлексии ценностей русской цивилизации – славянофильство, евразийство, строительство советской России и современное индивидуалистическое общество. Показана ценностная близость славянофильства и евразийства с коммунистической идеологией и их различия, вскрыты ценностные противоречия современной России.

Современное состояние России заставляет многих активных граждан искать путь восстановления её независимости и былого могущества, путь к победе в Мировой войне гибридного типа, начало которого можно увидеть с февраля 2022г, а вот продолжения не видно. Приходится возвращаться к понятиям государственной идеологии (как идей, на которых строится государство и его Конституция), ценностям Русской культуры и цивилизации. И хотя идеология России и отрицается в Конституции РФ, но идеология индивидуализма (в другом языке капитализма) лежит в её основе.

В Европе, а часто и в самой России, исторически Россия воспринималась как отсталая страна. Развитие науки и искусства, литературы и поэзии, образования и медицины, промышленности и торговли, философии и права, всех видимых, «наблюдаемых» признаков говорило о справедливости такого восприятия. В России власть ездила учиться у европейцев и стремилась перенимать европейский опыт. Первым русским ответом на эту точку зрения стала рефлексия славянофилами жизни русского народа, давшая Западу иное понимание культуры и духовной культуры общества. Это была рефлексия если и наблюдаемого явления, то требующего иного, более глубокого взгляда, видящего за явлениями нравственную сущность бытия народа. Первые славянофилы выявляли эту сущность, изучая народный дух, способ организации жизни русских крестьян, который строился на православии, на соборности (коллективизме), Чувство коллективизма было исторически выработано русским народом как единственно возможный способ выживания народа в своей географической среде, так отличавшейся от географической среды Западной Европы: суровый климат, неплодородная почва, ограниченные морские пути, сдерживающие развитие торговли, огромная и неоднородная территория, длинные границы, серединное положение между Европой и Азией, постоянные набеги соседей со всех сторон, полиэтничность и поликонфессиональность и т.д. Это чувство закреплялось в России и в совместном, общинном способе жизни, и в коллективистском способе организации жизни государства как семьи с централизованной патерналистской властью во все периоды её истории.

К «поздним» славянофилам относится Н.Данилевский, который наиболее фундаментально разработал тему русской цивилизации, её самобытности. В центре его исследования – развитие Европы и России [2]: «Россия не принадлежит к Европе…. Россия есть препятствие к развитию европейской цивилизации». Россия независима и самобытна:

«Россия не может быть членом европейской политической системы. Вмешательство никогда не приносило ей пользы. Россия должна быть противовесом Европе». На смену не гниющей, это слишком сильно сказано, но дряхлеющей, как дряхлеет живой организм, Европе должна прийти Россия, объединяющая все славянские народы в славянскую федерацию, Всеславянский союз: «для всякого славянина: русского, чеха, серба, хорвата, словенца, словака, болгара (желал бы прибавить и поляка),- после Бога и Его святой Церкви,- идея славянства должна быть высшею идеею, выше науки, выше свободы, выше просвещения, выше всякого земного блага, ибо ни одно из них для него недостижимо без ее осуществления - без духовно, народно и политически самобытного, независимого славянства; а, напротив того, все эти блага будут необходимыми последствиями этой независимости и самобытности» [2].

Во всех четырех факторах культурной (в широком смысле слова) жизни России (религиозной, культурной в узком смысле, политической, общественно-экономической) Данилевский видит основательность русского жизнеустройства: религия составляет самое существенное, господствующее (почти исключительно) содержание русской жизни, т.к. самый характер русских, и вообще славян, чуждый насильственности, исполненный мягкости, покорности, почтительности, имеет наибольшую соответственность с христианским идеалом; славянский культурный тип представил уже достаточно задатков художественного, а в меньшей степени и научного развития; в политическом отношении достигается стабильность, единство и цельность Русского государства особым отношением к центрам новых политических обществ, неограниченным монархическим устройством, сильной властью и строгой централизацией (конституция и парламент возможны в России «только как мистификации, как комедия» [2]); налицо и здравость общественно-экономического строя России, заключающаяся в крестьянском наделе и в общинном землевладении. «Эта-то и составляет причину, по которой мы можем надеяться на высокое общественно-экономическое значение славянского культурно-исторического типа», который, синтезируя все стороны культурной деятельности, «будет первым полным четырехосновным культурно-историческим типом»[2]. Можно понять Данилевского, не предававшего большого значения развитию экономики, как это характерно и для русского менталитета: русский человек в хозяйственной деятельности стремится не к богатству, а к достатку. Но активное развитие экономики Запада и его агрессивность заставили и Россию встраиваться в научно-технический прогресс, чтобы выжить. Поэтому «здравость» общественно-экономического строя России в сельскохозяйственную эпоху была утрачена в промышленную эпоху. Нет в его анализе культурной жизни России и фактора классового расслоения общества с его несправедливым распределением материальных благ, созданных трудом народа. Это отразилось на дальнейшей, непредвиденной Данилевским, судьбе России.

Данилевский ставит вопрос: цивилизация европейская тожественна ли с общечеловеческою? И, отвечая на него отрицательно, показывает, что нет общечеловеческой цивилизации, а есть культурно-исторические типы (цивилизации): «все явления общественного мира суть явления национальные и как таковые только и могут быть изучаемы и рассматриваемы» [2]. Нет общечеловеческой эволюции, а есть эволюция культурно-исторических типов, которые проходят стадии жизни живого организма. «История говорит то же самое о народах: и они нарождаются, достигают различных степеней развития, стареют, дряхлеют, умирают - и умирают не от внешних только причин» [2]. И это мы наблюдаем в наше время.

Вот сформулированные автором законы развития типов: 1.Закон сродства языков и политической независимости: «Всякое племя или семейство народов, характеризуемое отдельным языком или группой языков, довольно близких между собою,- для того, чтобы сродство их ощущалось непосредственно, без глубоких филологических изысканий,- составляет самобытный культурно-исторический тип, если оно вообще по своим духовным задаткам способно к историческому развитию и вышло уже из младенчества» [2]. 2.Закон непередаваемости цивилизации: «Дабы цивилизация, свойственная самобытному культурно-историческому типу, могла зародиться и развиваться, необходимо, чтобы народы, к нему принадлежащие, пользовались политической независимостью» [2]. 3.Закон разнообразия и силы составных элементов типа: «Начала цивилизации одного культурно-исторического типа не передаются народам другого типа. Каждый тип вырабатывает ее для себя при большем или меньшем влиянии чуждых, ему предшествовавших или современных цивилизаций» [2]. 4.Закон краткости периодов цивилизации «Цивилизация, свойственная каждому культурно-историческому типу, тогда только достигает полноты, разнообразия и богатства, когда разнообразны этнографические элементы, его составляющие,- когда они, не будучи поглощены одним политическим целым, пользуясь независимостью, составляют федерацию, или политическую систему государств» [2], 5. Закон перехода из этнографического состояния в государственное: «Ход развития культурно-исторических типов всего ближе уподобляется тем многолетним одноплодным растениям, у которых период роста бывает неопределенно продолжителен, но период цветения и плодоношения - относительно короток и истощает раз навсегда их жизненную силу» [2]. Справедливость этих законов подтверждена временем и нам остаётся не забывать, а опираться на них.

В чем закономерность цивилизационного развития? Данилевский различает в этом развитии общечеловеческое и всечеловеческое: «Следовательно, общечеловеческого не только нет в действительности, но и желать быть им - значит желать довольствоваться общим местом, бесцветностью, отсутствием оригинальности, одним словом, довольствоваться невозможною неполнотою. Иное дело - всечеловеческое, которое надо отличать от общечеловеческого; оно, без сомнения, выше всякого отдельно-человеческого, или народного; но оно и состоит только из совокупности всего народного, во всех местах и временах существующего и имеющего существовать» [2]. Это тонкое различение надо воспринимать как основу формирования наших понятий, когда мы говорим об общечеловеческих ценностях. И это задача, нерешённая в современном мире.

Подводя итог рассмотрению исследований Н.Данилевского, можно дать им такую оценку: он задал новую, культуроцентрическую парадигму исследования общества, прошёл путь от эмпирического исследования к построению теоретического каркаса, на котором впоследствии были построены новые исследования цивилизаций. Он показал, что в имманентных, сущностных основаниях славянский культурно-исторический тип молод и не только не отстаёт, но имеет самые высокие показатели, в которых можно оценивать культурно-исторические типы, тогда как европейский культурно-исторический тип на излёте. Но ему не удалось найти и объяснить те противоречия в обществе, которые послужили причиной надвигавшейся в России революции, которую он не смог предсказать: «Россия есть едва ли не единственное государство, которое никогда не имело (и, по всей вероятности, никогда не будет иметь) политической революции» [2].

Итак, вывод славянофилов был категоричен: западные ценности не могут прижиться в России. Эта рефлексия привела к новому, русскому пониманию сущностных качеств цивилизации, к пониманию духовной культуры народа как его образа жизни, как ценностей, эту совместную жизнь организующих.

Славянофильство получило дальнейшее развитие в двух направлениях. Коммунисты, вооружившись западной марксистской теорией, во многом чуждой России, но в основной идее коллективизма, коммуны, коммунизма попали в резонанс с духовной культурой русского народа: началось строение социализма (коммунизма) в России. Другое направление развивалось в евразийстве философами, покинувшими Россию в начале прошлого века, но переживавшими в изгнании судьбу России.

Исследования евразийцев касаются России как евразийской цивилизации, объединившей в себе народы Европы и Азии на основе русской или, по сути, евразийской культуры. Концепция евразийства, утверждающая, что западные ценности чужды России, строится как противопоставление западной организации общества [1]. В этой основной идее марксисты и коммунисты, строившие в ХХ веке социалистическую Россию, были солидарны и со славянофилами, и с евразийцами. Но были у них и различия - их и рассмотрим.

У евразийцев западной системе как «механической системе народного представительства» противопоставляется «органический порядок представительства потребностей, знаний и идей» [1, с.160], «органическая эпоха» у Савицкого, т.е. взгляд на общество как органическое единство народа [1, с.431.] «Органичность» суверенитета народа у евразийцев не в его свободном волеизъявлении (как в западноевропейском понимании), а в основной государственной идее («идее-правительнице»), отражающей идеал и фундаментальные ценности, накопленные Россией за ее многовековую историю. В[1, с.433].названа такая идея органического единства: «общество есть нечто первоначальное, а отдельные личности, духовные монады – только производные части, несамостоятельные величины». Их деятельность подчиняется интересам целого, т.е. всего общества: «Смысл государства в том, что оно объединяет и гармонизирует свободную в бессознательно направленную на интересы целого деятельность составляющих его групп и индивидов» [1, с.316].

Действительно, эта основная идея отражает главное свойство общества. Два взгляда на общество, противопоставленных евразийцами, определяются принятым как аксиома отношением «человек-общество» и по этому основанию подходы к строительству общества можно разделить на два класса: в одном классе - приоритет индивида, его интересов и блага, интересы целого, т.е. общества вторичны; в другом классе - приоритет общего блага, общих интересов, а индивид как член общества, им обусловлен и ему духовно неразвитый индивид подчинен, а развитый - делает их личными, индивидуальными.

Какие же методологические подходы стоят за указанными отношениями человека и социума? Эти подходы складывались в западной культуре еще с античности: приоритет целого, космоса (холизм), а в представлении о человеческом сообществе – приоритет общества, лежал в основе подхода, который можно отнести к системному, а приоритет индивида – к редукционному (меризм). У авторов второго типа общество рассматривается как объединение индивидов(«агрегат»), первичен индивид, его благо (богатство, права и свободы), отсюда индивидуализм – основа его построения. Здесь элементом системы может выступать не только индивид, но и корпорация или любая часть (подсистема) системы. В этом подходе из свойства (блага) частей (индивидов, подсистем) вытекает свойство (благо) целого (общества): «если хорошо каждому, то хорошо всем». Это положение основано на редукционизме, который срабатывал в механистической картине мире (как принцип суперпозиции), когда зарождалось капиталистическое индивидуалистическое общество и формировалась механистическая картина мира. В редукционном подходе к построению общества в нем отсутствует иерархия целей, напротив, цели подсистем противоречат друг другу. Этот подход реализован в капиталистическом обществе – обществе с идеологией индивидуализма.

В системном подходе общество – целостность, система с иерархией целей, в которой цели подсистем подчинены цели системы, свойства индивидов формируются этой целостностью (не всех, но со временем большинства и не все, а социально значимые) и благо индивида, деятельность которого направлена или не противоречит общей цели (а иная деятельность пресекается), строится на основе общего блага. Это общество с идеологией коллективизма (идеологией системности).

Системный подход делает возможным устойчивое состояние общества, удерживающего коллективистскую идеологию, тогда как редукционный подход формирует неустойчивое состояние общества, которое, однако, может долго удерживаться путём самоорганизации, при введении в него системы сдержек и противовесов, как это мы наблюдаем с Западной цивилизацией.

Оба подхода - системный и редукционный - зарождались еще в античности, закладывая две версии прогресса – прогресса как движения к совершенству социальных отношений и потребительскую версию [8, с.70-160]. Рождение и развитие системного подхода мы видим в трудах Платона, Аристотеля (у которого «целое больше, чем сумма его частей»), развитие редукционного – у софистов (у Протагора человек – мера всех вещей), у стоиков, особенно у Эпикура и Лукреция, у которых выход индивида из-под власти целого отчетливо выражен: не общество формирует человека, а люди формируют желаемое общество, каковы люди, таково и общество. В последующей истории философской западной мысли системный подход мы находим у критиков капитализма - А.Фергюсона, А.Сен-Симона, Р.Оуэна, К.Маркса, Т.де Шардена и др. Редукционизм характерен для всех основателей и «защитников» капитализма как общества индивидуализма (Д.Локк, Д.Юм, А.Смит и др.). Он со временем менялся в сторону сближения с системным (индивидуализм расширялся до круга семьи, друзей, до производственной солидарности, служебно-деловой «общественности» и т.д.), но системности не достиг, остановившись на уровне тех или иных подсистем общества, в трудах А.Токвиля, Э.Дюргейма, Ф.Тенниса, Ф. фон Хайека, Р.Арона, К.Поппера и др.

Системный подход и коллективистская идеология как приоритет интересов целого перед индивидуальными, и формирование индивидуальных интересов и потребностей как направленных на интересы целого – основная черта советского общества как коллективистского общества высшего уровня развития в отличие от западного индивидуалистического общества, где провозглашён приоритет индивида, его потребностей и интересов. И в этом смысле «идеей-правительницей» социалистической России и СССР была основная государственная идея СССР – коммунистическая идея, идея коммуны, коллективизма и обосновывающее её учение марксизма. Коллективизм (или духовность в другом языке) мы определяем как «осознание и восчувствование себя частью целого, вызывающее поведение, способствующее сохранению этого целого» [4], где целое – иерархично: от семьи, друзей и близких до этноса, нации, всего человечества, всей живой планеты. Эта иерархия задаёт уровень коллективизма – от низшего к высшему. Принцип коллективизма, положенный в основу функционирования общества, был средством сохранения и развития народа и языческой, и православной, и атеистической Руси, РСФСР, СССР. Но ценность коллективизма входила в противоречие с классовым характером и антагонизмом классов русского общества в эпоху образования государства и, затем, империи, антагонизмом, который стремилось смягчить в последнее тысячелетие православие и другие религии. Несправедливость государственного устройства препятствовала «органическому единству народа» и периодически выливалась в бунты и восстания, жестоко подавляемые. И только социалистическая революция сняла это противоречие, создав общество действительного товарищества и братства.

Следующая черта Русского государства у евразийцев, противопоставленная лживости западной демократии и свободы - это «государство правды», т.к. «русский народ есть народ, ищущий правды и не могущий жить без правды» [1, с.315]. Ценность правды – основа доверия к человеку в русской ментальности, в том числе, доверия к власти. Было ли советское государство государством правды? Можно сказать, что в самом существенном, в своей идеологии – да, оно действительно строило, как могло, справедливое коммунистическое общество, другое дело, что строительство это шло впервые в истории и требовало знаний, ещё не выработанных наукой. Но не было и в организации общества власти учёных, была власть политической партии, со временем переставшей быть авангардом и в интеллектуальном, и в нравственном отношении. Отсюда ошибки, просчёты, а учитывая внешнее влияние – разрушительные. Присутствовало и стремление показать Западу преимущества социалистической системы, что приводило не ко лжи, но к приукрашиванию действительности, к умалчиванию собственных недостатков.

У евразийцев и отношение к правам и обязанностям человека отличное от западного (в котором начало «право» преобладает над началом «обязанности»): «наше государство сложилось при преимущественном преобладании начала обязанности над началом права» [1, с.164]. Основные права формируют сферу свободной деятельности индивида. Но в русском самосознании они «обнаруживают свой функциональный смысл и неразрывную связь их с обязанностями по отношению к целому, представляемому государством» [1, с.316]. Какие права Алексеев относит к основным? Он называет одно «неоспоримое право - это право на внутреннее духовное развитие», на «личное совершенствование» [1, с.317]. Этот взгляд совпадает с пониманием «органического политического устройства общества» у многих русских философов, формирующих представление о русской культуре, идеале, ценностях. Например, у И.Ильина роль государства не в реализации интересов определенных социальных групп, а в обеспечении культурно-исторической среды, необходимой для развития духовности общества и каждого его члена. И в чём Алексеев видит «духовность»? «В этом случае общий интерес является первичным по отношению к интересам индивидов, групп или партий» [6]. Здесь мы снова видим «идею-правительницу» как приоритет общего, коллективного над индивидуальным. В этом смысле идея духовности, духовного развития как идея самосовершенствования, идея развития, приводящего к становлению коллективиста, который «раньше думает о Родине, а потом – о себе», была реализована в СССР. И история СССР даёт нам много примеров таких коллективистов, отдававших все силы общему делу строительства коммунизма, а в военные годы и жертвовавших жизнью ради победы над врагом.

В этом государстве вместо воинствующего западного экономизма будет экономика, подчиненная идеологическим-нравственным-религиозным началам [5, с.195-196]. Это подчинение значит приоритет духовного («идеологическо – нравственно - религиозного начала») над материальным («экономика»), что становится возможным, когда в семье есть достаток ("материальная", хозяйственная деятельность в русской традиции имеет цель не богатство, а достаток). И эта цель экономики – удовлетворение материальных жизненных потребностей человека, и при этом интеллектуальное и духовное, нравственное развитие со школьной скамьи и во всей системе образования, просвещения, литературы и искусства, была в СССР. При этом сами производимые продукты - и питание, и предметы домашнего обихода, были не сравнимы по качеству, по добротности, по долговечности с тем, что нам предлагает сегодня капитализм, хотя и уступали в дизайне, на что в первую очередь направлено удовлетворение потребностей человека в капитализме. В СССР экономика не была подчинена религиозным началам, но подчинена идее-правительнице: справедливое, а не рыночное распределение произведённого продукта. Справедливое – значит в коллективистской идеологии, в идеологии «семьи», где собирается всё заработанное в общей копилке (раздаточная или редистрибутивная экономика [3]) и тратится по принципу «сильный помогает слабому, здоровый – больному»; при этом общие витальные (сохраняющие здоровье и жизнь) и духовные (в образовании, науке, искусстве и т.д.) потребности удовлетворяются в первую очередь. Была идеология социализма, воплощавшая «идею-правительницу».

Следующая черта евразийства: государство у евразийцев примет и воплотит «идею-правительницу» как определяющее начало исторической жизни, воплощающее «духовное самосознание и духовный опыт интеллектуальных представителей народа, его «интеллигенции»» [5, с.181]. Ещё раз здесь звучит именно духовное содержание как основа исторической жизни русского народа, носителем которого является интеллигенция. Но в СССР, в отличие от царской России, откуда вышли сами евразийцы, интеллигенцией постепенно становились выходцы из всех классовых слоев населения, получая образование и развитие, и можно было видеть много писателей и поэтов, профессоров и академиков - выходцев из рабочих и крестьянских семей.

Как видят евразийцы формирование власти в этом государстве правды? Вот главный критерий власти: «всякая власть связывается только нравственными узами» [1, с.602-603]. Отношение к партиям у Евразийцев было разное: одни отрицали партийность [1, с.184], другие допускали многопартийность [7, с.81], но не партии, а другой (религиозный) слой видели у власти. Народная воля органически осуществляется в сильных людях, в собранном меньшинстве, в ведущем слое, выражающем подлинную, хотя и бессознательную волю народа: «Ведущий слой как носитель идеалов данного общества не только им управляет, но является идейным и фактическим представителем той культуры, которой данное общество принадлежит» [1, с.488]. Выборное начало широко применяется, но «органическое представительство» базируется на институте сознательных выборщиков, в который не допускаются оппоненты основной идеи-правительницы.

Вопрос формирования власти был основным нерешённым вопросом в СССР, что и привело к его распаду. КПСС (ВКПб) была необходима в переходный период после революции, но перестала быть авангардом, «ведущим слоем» по мере смены поколений и замещении большевиков-революционеров, жертвовавших своей жизнью ради построения коммунистического общества, коммунистами-карьеристами, стремящимися к личному продвижению по служебной лестнице, что было практически невозможно без партийности. Можно согласиться с евразийцами - именно нравственные критерии должны быть приоритетны в формировании власти в России.

Подводя итог этому рассмотрению, можно сказать, что взгляд евразийцев на государственное устройство России был близок представлениям большевиков-марксистов. Как и марксисты, они видели лживость западной демократии, неприемлемыми индивидуалистические основания западной идеологии и коллективизм как основную «идею-правительницу» в России. Принципиальные расхождения касались роли религии и проблемы формирования власти. Православие для русского народа нельзя так быстро вычеркнуть, как это хотели сделать большевики, и можно предположить, что оно (наряду с другими религиями в России) ещё долго будет играть духовно-развивающую роль для большой части русского народа. Проблема формирования власти в СССР не была решена, что в итоге и привело к его разрушению. Если в первый период существования СССР коммунистическая власть действительно в основном олицетворяла авангард общества, то в последние десятилетия существования СССР коммунистическая власть, провозгласившая себя «умом, честью и совестью» народа, таковой не была. Формирование власти-элиты на основе нравственных критериев, как это видели евразийцы, оказалось нереальным в условиях партийной системы, принятой в СССР. Таким образом, можно утверждать, что евразийцы лучше видели решение тех проблем, по которым у них было разногласие с советской властью. И это надо учесть, создавая Образ будущей России.

Основой идеологии современной России является индивидуализм. Общество и человек расколоты противоречием ценностей идеологии и ценностей русской культуры. Диалектика говорит о путях разрешения противоречия: утрата культуры или смена идеологии. Утрата культуры – это путь вымирания народа, что мы наблюдаем и в России, и с народами Европы. Это объяснимо: идеология индивидуализма не создаёт устойчивого состояния общества; необходимое условие устойчивого развития общества - системная (коллективистская) идеология.

Список литературы

1. Алексеев Н. Русский народ и государство – М.: АГРАФ, 1978 – 640с.

2. Данилевский Н.Я. Россия и Европа // URL: http://www.vehi.net/danilevsky/rossiya/ (Дата обращения16.01.2024)

3. Кирдина С.Г. Институциональные матрицы и развитие России URL: http://viperson.ru/wind.php?ID=255210 (Дата обращения 10.05.2023)

4. Румянцева Н.Л. Социальная эволюция человека. Системно-диалектический подход – М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2014 – 230с.

5. Савицкий П.Н. Избранное – М.: Российская Политическая Энциклопедия (РОССПЭН), 2010- 776с

6. Сирота Н.М. Идеологии и идеологические течения: Классическое наследие и современность URL: http://txtb.ru/95/14.html (Дата обращения 10.04.2018)

7. Соколов С.М. Философия русского зарубежья: евразийство – Улан-Удэ: Изд. ВСТТУ, 2003 – 594с.

8. Чуринов Н.М. Совершенство и свобода. – Новосибирск: Изд. СО РАН, 2006 –712с